ВОЗВРАЩЕНИЕ
ПАМЯТИ
ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ АЛЬМАНАХ
Редактор-составитель канд. ист. наук ИВ. Павлова
ИССЛЕДОВАНИЯ
БВК 84 Р7-4 В64
Возвращение памяти: Историко-архивный альманах. Вып. 3. ~ Новосибирск: Издательство Сибирского отделения РАН, 1997.
ISBN 5-7692-0039-1
В третьем выпуске альманаха, продолжающем издания 1991 и 1994 гг., публикуются новые материалы о массовых репрессиях в России при коммунистическом режиме. В него включены научно-исследовательские статьи, документы, воспоминания репрессированных и очерки, в которых раскрываются подробности этой трагедии.
Утверждено ц изданию координационным советом Новосибирского общества «Мемориал». (Председатель Л.С. Трус
Финансовая поддержка Фонда Сороса
Выпущено Издательством Сибирского отделения \ Российской академии наук
© «Мемориал», 1997.
© Обложка, И. Сокол, 1994
Лицензия ЛР 020909 от 01.09.94 г. Издательский код 98Е(03).
И.В. Павлова
СТАЛИНСКИЕ РЕПРЕССИИ КАК СПОСОБ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ОБЩЕСТВА
"Жернова вашей революции работают хорошо" (Сталин)
Кнастоящему времени издано большое количество разнообразной литературы о репрессиях: воспоминания, документальные публикации, исследовательские работы. Однако после того, как произошло определенное насыщение фактами, острее стал ощущаться недостаток концептуального объяснения. Даже документальные публикации при всей их неоспоримой важности не проясняют сути многих событий и процессов, происходивших в советский период истории России. Выяснилось, что коммунистическая власть в своих документах не только не раскрывала мотивов принятия решений, а наоборот, тщательно маскировала подлинную подоплеку своих действий. Вопрос "что это было?", -поставленный Л.А.Гордоном и Э.В.Клоповым в 1988 г. в отношении событий 30-40-х гг., по-прежнему сохраняет свою актуальность. Этот вопрос можно напрямую отнести и к сталинским репрессиям.
Человека, живущего в конце XX века, вряд ли удовлетворит объяснение, что репрессии были осуществлением злой воли Сталина, уничтожавшего своих политических противников, или результатом его патологической подозрительности, или что репрессии - неотъемлемая часть жестокого политического режима. Недостаточен также вывод о том, что "для поддержания всякой авторитарной политической системы, равно как и всякой системы административно-директивного хозяйствования нужна ... своего рода "подсистема страха""1.
Надо сказать, что российские историки находятся пока в начале пути осмысления советской истории, в том числе и ста
4
ИССЛЕДОВАНИЯ
линских репрессий2. К сожалению, на этом пути придется догонять западных историков, преодолевая те же ошибки. Среди западных историков сегодня привлекают внимание историки так называемого "ревизионистского" направления, которые отказались от использования тоталитарной модели при рассмотрении истории советского общества3. Они считают неверным представление о сталинском терроре как о целенаправленной акции руководства страны и рассматривают общество как активную силу во взаимоотношениях с государством - "массы давили на Сталина". Смещение акцента с "власти" на "народ" само по себе факт положительный. Он свидетельствует о формировании более объемного видения советской истории И вообще всей истории XX века, когда народ выступил на историческую сцену в качестве активного участника событий.
Однако абсолютизация активности советского общества сталинского периода, во-первых, объективно ведет к снижению ответственности партийной верхушки и, как это ни парадоксально, на новом витке возвращает нас к старой точке зрения. Еще при жизни Сталина бытовало мнение о том, что он не знает о творящемся беззаконии, что все это - дело рук местных начальников и прежде всего органов НКВД, которые якобы вышли из-под контроля партийных органов. Во-вторых, такая абсолютизация не способствует адекватному пониманию ни характера советского общества во времена Сталина, ни природы власти. Вполне закономерно, что эти историки пришли к выводу о слабости сталинской власти, что никак не соответствовало действительности того времени. Все проблемы советского общества оказались в конечном счете замкнутыми на власть. В сталинский период не экономика, а политика определяла социальную жизнь. Переоценить в этом случае значение политической сферы невозможно, можно только недооценить всеохватывающее и всепроникающее воздействие политического режима на общество, не оставлявшее человеку никакого выбора, кроме того, что навязывался "сверху". Безальтернативность жизни в этот период была настоящей трагедией для людей, сохранивших способность к самостоятельному мышлению.
И.В, Павлова
5
Проблема же здесь действительно есть, и появление подобных точек зрения объясняется во многом невозможностью описать происходившие в России события в понятиях европейской цивилизации. Гражданского общества в сталинской России не было и не могло быть, тогда в каком смысле можно говорить о советском обществе как об активной силе в его взаимоотношениях с государством? В каких понятиях описать эту активность? Ведь народ действительно соучаствовал в репрессиях и соучаствовал активно. Развязанная Сталиным и К° настоящая война против собственного народа проводилась руками самого народа. В чем же состоял подлинный смысл этой, говоря словами Сталина, "революции сверху", которая осуществлялась при поддержке "снизу"? Этот вопрос прямо связан с вопросом о целесообразности сталинских репрессий и их действительном месте в советской истории.
Сталинские репрессии явились продолжением тех политических репрессий, которые начались сразу же после Октябрьского переворота. Один из первых декретов в этом ряду - декрет СНК от 28 ноября 1917 г., объявлявший партию кадетов партией врагов народа. Пик этих репрессий приходится на период после принятия 5 сентября 1918 г. декрета "О красном терроре". Целью террора, как известно, было не только уничтожение политических противников и антисоветски настроенной интеллигенции, но и "очистка" российской земли от так называемых эксплуататорских классов - буржуазии и помещиков. Российская историография пока не дает определенного ответа на вопрос о численности этих слоев населения, подлежащих ликвидации. Называется примерная цифра 4-5 млн человек (без сельской буржуазии)4. А сколько было уничтожено в действительности? Красный террор проводился в условиях гражданской войны, когда шло взаимное уничтожение различных социальных сил. Война оказала необратимое воздействие как на психологию правящей партии, так и на менталитет народа. Дух гражданской войны жил в обществе в течение всего последующего периода нэпа при относительном внешнем замирении.
6
ИССЛЕДОВАНИЯ
В 1920-е годы произошло становление сталинизма как системы власти. Основной характеристикой этой системы является феномен партийного государства с его иерархией партийных комитетов во главе с назначенными секретарями и всеохватывающей секретностью. Это была на редкость простая и архаичная система власти, не связанная ни законами, ни правовыми нормами, ни контролем общества. "Мы отвергаем понятие правового государства, - говорил ЛЖ Каганович в своем выступлении в Институте советского строительства и права 4 ноября 1929 г. - Если человек, претендующий на звание марксиста, говорит всерьез о правовом государстве и тем более применяет понятие "правового государства" к СОВЕТСКОМУ государству, то это значит, что он идет на поводу у буржуазных юристов, это значит, что он отходит от марксистско-ленинского учения о государстве"5. В традициях России был другой, архаичный регулятор отношений между государством и обществом - "приказ - подчинение". В советской России он приобрел форму прямого насилия.
В первые годы нэпа вновь стал актуальным вопрос о путях строительства социалистического общества. Жизнь заставила руководство Коммунистической партии в связи с переходом к нэпу отказаться как от тех утопических представлений о социализме,, которые развивал Ленин в сентябре 1917 г. в своей работе "Государство и революция", так и от попытог" реализации идей социализма периода "военного коммунизма". "К весне 1921 года, - писал Ленин, - выяснилось, что мы потерпели поражение в попытке "штурмовым" способом, т.е. самым сокращенным, быстрым, непосредственным, перейти к социалистическим основам производства и распределения. Политическая обстановка весны 1921 года показала нам, что неизбежно в ряде хозяйственных вопросов отступить на позиции государственного капитализма, перейти от "штурма" к осаде" б. Но идея быстрого перехода к социализму жила в верхах партии, и послеленин-ское руководство никогда не рассматривало нэп как стратегию развития экономики на более или менее продолжительный период. Нэп рассматривался как вынужденное и временное отступление.
И.В. Павлова
7
В 1925 г. Сталин выдвинул положение о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой страна Можно согласиться с американским историком Р. Такером в том, что "войти в историю в качестве строителя социалистического общества в СССР было одним из самых заветных желаний Сталина"7. Хотя на первом месте среди его желаний и устремлений безусловно была ВЛАСТЬ. Но для него было важно и то, чтобы его имя связывали с такой акцией, которая по своему историческому значению была бы сопоставима с Октябрьским переворотом. Такой акцией могло быть только построение социализма.
К концу 1920-х гг. основные предпосылки для начала такого действия были созданы. Прежде всего сложилась система власти, тот основной рычаг, посредством которого можно было воздействовать на общество. Разгромлены основные противники в партии. Социализм для Сталина, как и для других руководителей партии, был результатом осуществления индустриализации, коллективизации и культурной революции, того, что впоследствии именовалось "ленинским планом построения социализма в СССР". Вопрос состоял в том, как осуществить этот плав в стране, в которой отсутствовали предпосылки для его осуществления. Для политических деятелей типа Сталина этот вопрос решался просто и однозначно - "сверху", путем насилия. Если индустриализация, то форсированная, потому что, как говорил Сталин, "мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут" 8. Если коллективизация, то насильственная - "революция сверху", по инициативе государственной власти. Культурная революция в сталинском варианте тоже предполагалась как насильственная акция, так как изначально была направлена не только на распространение культуры и повышение образования народа, но и на насильственное изменение системы ценностей и стереотипов его сознания, т.е. на " переделку" народа.
Трудно сказать, как пошло бы развитие страны, если бы за строительство социализма взялся другой человек из ленинского окружения, интеллигент в политике, каким был, например, Бухарин. В конце 1980-х гг. в литературе активно обсуждался во-
8
\ I
ИССЛЕДОВАНИЯ
прос о так называемой "бухаринской альтернативе''. В деле Бухарину показать себя, к счастью, не довелось, но сознание его мало чем отличалось от сознания Других руководителей партии. Более того, в отличие от немногословного Сталина, Бухарин много и увлеченно говорил о "переделке людей", о необходимости "вколотить всем наши нормы поведения", о том, что " наше хозяйственное строительство мы должны пропитать духом классовой борьбы" и особенно о том, что "мы создаем и мы создадим такую цивилизацию, перед которой капиталистическая цивилизация будет выглядеть так же, как выглядит "собачий вальс" перед героическими симфониями Бетховена"9. Но на общие представления руководителей Коммунистической партии о социализме наложи ли сь представления лично Сталина, человека из ленинского окружения наиболее беспринципного, с очевидными уголовными наклонностями и с неодолимым стремлением к власти. Соответственно Сталин подбирал и свое окружение. Сталина и К° отличали не только крайне упрощенное черно-белое видение мира, представление о насилии как об основном средстве решения социальных и экономических проблем, стремление любым способом не только удержаться у власти, но и укрепить ее, подчинить общество своей воле и своим интересам. Вместе с тем Сталин и его окружение были коммунистами и до последних своих дней, как, например, Молотов и Каганович, верили в то, что они строили социализм и строили единственно правильным в тех условиях способом10.
Вполне закономерно, что, отстаивая концепцию о возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране, Сталин мыслил категориями гражданской войны. Строительство социализма он представлял как военную операцию, необходимость проведения которой обусловлена прежде всего существованием внешней угрозы, внешнего заговора против советской России. Этими внешними условиями он обосновывал необходимость ускоренной индустриализации "как вопрос жизни и смерти нашего развития" на ноябрьском 1928 г. пленуме ЦК ВКП(б) п. Внешний заговор, по Сталину, находился в союзе с внутренним. Построение социализма предполагало ликвидацию этих заговоров - внутренний должен быть уничтожен во имя
И.В. Павлова
9
победы социализма в одной, отдельно взятой стране, а внешний - в перспективе, во имя победы мировой революции, мысль о которой не была отброшена, а только отодвинута временно на задний план- Конечно, жизнь всегда богаче и сложнее всяких схем, но, тем не менее, эта сталинская схема зловеще "проступала" сквозь повседневную жизнь советского общества сталинского периода. Она жила в той или иной степени в подсознании каждого советского Человека, чему способствовала и постоянная идеологическая обработка всего населения.
Теперь уже мало кто сомневается в том, что с конца 1920-х гг. руководство партии стало сознательно, в политических целях, инспирировать слухи о предстоящей войне. В июле 1927 г. Сталин открыто заявил о реальной угрозе войны. Прямым следствием этой предпринятой властью провокации явилось обострение экономического положения в стране и прежде всего трудности с хлебозаготовками, которые выразились в сокращении количества хлеба, поступавшего на рынок. Трудности такого рода были и раньше, в той или иной степени они ощущались на всем протяжении 1920-х гг., но именно хлебозагото^ вительные трудности 1927/28 гг. были использованы в качестве обоснования наступления на крестьянство. Причиной затруднений была названа "кулацкая хлебная стачка", а врагом соответственно кулак12. В своей манере Сталин обвинил кулаков в том, что они "ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами"13. Это не соответствовало действительности, но служило определенным оправданием начала репрессий против кулака - применения 107 ст. Уголовного Кодекса не за спекуляцию, а за несдачу хлеба. Эта статья предусматривала лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой. Те же действия в случае установления сговора торговцев карались лишением свободы на срок до 3-х лет с полной конфискацией. Кроме этого, стали активно использоваться ст. 60, 61, 62 УК РСФСР 1926 г., которые позволяли лишать кулаков свободы с конфискацией имущества на срок от 1 до 2 лет за отказ от выполнения государственных повинностей. Грабеж деревни в начале 1928 г. явился необходимым этапом коллектиии
зации. После развязанного тогда террора против кулака вернуться к прежнему положению в деревне было уже невозможно. Логика развития событий диктовала идти только вперед -по пути усиления террора против зажиточных слоев деревни и объединения остальных в колхозы.
Дальнейшие шаги в этом направлении известны - 27 декабря 1929 г. на конференции аграрников-марксистов Сталин провозглашает лозунг перехода от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса; ноябрьский 1929 г. пленум ЦК объявил о развертывании сплошной коллективизации и на ее основе ликвидации кулачества как класса; 5 января 1930 г. появляется постановление ЦК ВКП(б) о темпе коллективизации, 30 января -постановление Политбюро "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации" и призыв проводить политику ликвидации кулачества как класса "со всей той настойчивостью и последовательностью, на которую только способны большевики"14. Все хозяйства, которые были определены как кулацкие, подразделялись на три категории: кулаки 1-й категории, так называемый "контрреволюционный актив", направлялись в основном в тюрьмы и лагеря, а члены семьи выселялись в отдаленные районы Еще до этого постановления многие кулаки были отправлены в лагеря по постановлению СНК РСФСР от 19 ноября 1929 г.15 Кулаки 2-й категории -"крупные кулаки и бывшие полупомещики" выселялись вместе с семьями в отдаленные районы страны, составив слой так называемых "спецпереселенцев". Кулаки 3-й категории также после раскулачивания изгонялись из родной деревни и расселялись в пределах района на необжитых землях.
Для коммунистических лидеров построение социализма представлялось как постоянный процесс борьбы с классовыми противниками. Известная сталинская сентенция о том, что по мере продвижения к социализму классовая борьба будет обостряться, во-первых, была высказана впервые не на февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК, а гораздо раньше. Еще 9 июля 1928 г. в своей речи на пленуме Сталин заявил, что, "по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических
И.В. Павлова
11
элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться" 16. Во-вторых, такое представление было характерным для большинства коммунистов того времени, хотя и не для всех -например, у М-НРютина в его платформе есть специальный раздел "Классы и обострение классовой борьбы", где обосновывается прямо противоположная точка зрения не об усилении, а о затухании классовой борьбы17. Но сталинское окружение, конечно, разделяло, точку зрения Сталина, которую отстаивал и Бухарин, выступая на VIII Всесоюзном съезде ВЛКСМ 6 мая 1928 г. "Только понимание увязки этих двух сторон общественного процесса, - говорил он, - классовой борьбы, с одной стороны, и нашего хозяйственного строительства - с другой, только понимание того, что это есть две стороны одного и того же наступления со стороны рабочего класса на хозяйственного (т.е. и на классового) противника, есть настоящее, действительно марксистское, действительно ленинское понимание тех задач, которые перед нами стоят"18.
Поэтому каждое новое наступление в экономической или социальной области обозначалось началом нового витка террора. С применения 107 ст. Уголовного Кодекса в отношении кулака началась коллективизация, и таким же образом ознаменовалось начало форсированной индустриализации - развязыванием террора против "буржуазных" специалистов в промышленности, якобы препятствовавших развертыванию индустриализации. 18 мая - 5 июля 1928 г. состоялся Шахтинский процесс, названный Молотовым "первым крупным разоблачением по вредительству". Из 53 человек, проходивших по этому процессу, пятеро были расстреляны. Сразу после процесса было арестовано не менее двух тысяч специалистов19. "Шахтинское дело, -говорил Молотов на февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК, - сыграло исключительно положительную роль, когда партия взялась выправлять недостатки, вскрытые Шахтинским делом, и развернула более широкую борьбу за дальнейшие успехи нашего строительства"20. Продолжением начавшихся репрессий против "буржуазных" специалистов в 1930 г. стал процесс "Промпартии", когда врагами народа были объявлены представители старой технической интеллигенции, в том же
12
ИССЛЕДОВАНИЯ
году были осуждены крупные ученые-экономисты AJB. Чаянов, Н.Д. Кондратьев и др., которые обвинялись в создании "контрреволюционной трудовой крестьянской партии". В 1933 г. под председательством BJB. Ульриха слушалось "дело о вредительстве на электрических станциях в СССР", по которому были арестованы многие специалисты Московской, Челябинской, Златоустовской, Бакинской и других крупных электростанций21.
Насильственная коллективизация, форсированная индустриализация и развернувшаяся тогда же так называемая культурная революция были неразрывно связаны. Одно звено цепляло другое - индустриализация была невозможна без грабежа деревни, т.е. коллективизации, культурная революция создавала новые кадры для промышленности взамен репрессированных "старых" специалистов и "вредителей", индустриализация же имела целью создание в первую очередь военной промышленности не только для защиты единственной в мире страны, строящей социализм, но в перспективе и для осуществления окончательной победы социализма в мировом масштабе.
Конечно, Сталин не говорил прямо и не обосновывал специально роль насилия в переустройстве общества (откровенность в политике никогда не была ему присуща), но в докладе на XVI съезде ВКП(б) он довольно пространно изложил свое представление о так называемом социалистическом строительстве. В этом смысле этот его доклад примечателен. По Сталину, "организация наступления социализма по всему фронту" означала "наступление на капиталистические элементы по всему фронту"22. Таким образом два понятия "строительство социализма" и "репрессии" оказывались органически связанными. Действие посредством репрессий было наиболее быстрым и эффективным для такого типа власти, как сталинизм, способом преобразования экономики и общества. Репрессии служили и основным способом мобилизации общества на те или иные действия, и способом его дисциплинирования, и основным стимулом к труду для подавляющей части населения. Используя в полной мере такой рычаг давления на общество, как репрессии, власть всякий раз, говоря словами Сталина, "подхлестывала" страну.
И.В. Павлова
13
Правда, на XVI съезде ВКП(б) Сталин сказал, что "репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным". Но всей своей речью он продемонстрировал обратное - репрессии рассматривались им как главный способ строительства социализма. В сельском хозяйстве - это "насаждение" крупных хозяйств, что предполагало грабеж зажиточных слоев крестьянства, чье конфискованное имущество как раз и становилось основой неделимого фонда колхозов. Поэтому Сталин и заявил на съезде без всяких обиняков: "Кулачество обречено и будет ликвидировано". Судьбу кулаков разделили все более или менее зажиточные слои деревни, тл. "подкулачники". Сталин тогда же высказался и по их поводу, когда говорил о наступлении социализма, "ломая хребет капиталистическим элементам нашей страны и их мелкобуржуазным подпевалам". Термин "мелкобуржуазные подпевалы" чрезвычайно расширял круг возможных кандидатов на репрессии и такое "расширение" санкционировалось "сверху". В промышленности строительство социализма также предполагало уничтожение остатков буржуазных классов. На сталинском языке это означало "выкорчевать корни капитализма", потому что "работа по социалистической реконструкции народного хозяйства, рвущая экономические связи капитализма и опрокидывающая вверх дном все силы старого мира, не может не вызвать отчаянного сопротивления со стороны этих сил".
Уже в 1930 г. Сталин вполне определенно обозначил те социальные группы, которые неизбежно будут репрессированы по мере продвижения к социализму, что видно из следующего отрывка его речи: "...злостное вредительство верхушки буржуазной интеллигенции во всех отраслях нашей промышленности, зверская борьба кулачества против коллективных форм хозяйства в деревне, саботаж мероприятий Советской власти со стороны бюрократических элементов аппарата, являющихся агентурой классового врага ..." (Выделено мною - И.П.). К этому "списку" добавлялись инакомыслящие - "люди, болтающие о необходимости снижения темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов".
14
ИССЛЕДОВАНИЯ
Все эти категории населения, обреченные на ликвидацию, Сталин одним махом связал с капиталистическим окружением. Для него уже в 1930 г. априори безусловно было "доказано, что вредительство наших спецов, антисоветские выступления кулачества, поджоги и взрывы наших предприятий и сооружений субсидируются и вдохновляются извне".
Спустя несколько лет, на февральско-мартовском 1937 i\ пленуме ЦК, вся сталинская клика продемонстрировала полное единодушие в оценке репрессий как наиболее эффективного способа (а другие и не рассматривались) переделки общества и готовность дальше двигаться в этом же направлении. Сомнений на этом пленуме уже не проявлял никто. Вот некоторые высказывания этих строителей сталинского социализма:
Ворошилов: "Мы строим общество, которое уничтожает классы: вместо нас может придти только классовый враг, никто другой придти не может. Весь мир против нас Поэтому было бы просто наивностью, И недавно т. Сталин об этом говорил, было бы наивностью думать, что классовых врагов пока количественно и качественно очень еще немного. Количественно - это все, что не СССР, качественно - это все то, что не коммунист, причем арсенал средств борьбы против нас у нашего классового врага колоссален, средств воздействия не только на беспартийных, но и на партийных (это события показали) у врага настолько велики, что, конечно, это будет делаться всегда, постоянно до тех пор, покуда или мы - их или они - нас. Мы - их, конечно".
Каганович: "Так было в 1928 г., когда они (вредители -И.П.) пытались сорвать первую пятилетку - был Шахтинский процесс. Так было в середине пятилетки, когда враги увидели, что мы побеждаем - Промпартия. Так было накануне развертывания коллективизации в 1930 г. - дело Кондратьева. Так было в 1932 г., когда враг увидел, что коллективизация побеждает -они организовали вредительство в колхозах и совхозах. Так и сейчас, социализм победил, и венцом этой победы является сталинская Конституция - мы раскрыли сейчас новую подлую вредительскую работу шпионов и агентов капитализма, которые
И.В. Павлова
15
пытались подорвать мощь нашей партии, но им не удалось, мы их разбили, мы их разоблачили".
Молотов: "...разоблачение подлых антисоветских групп послужит дальнейшему укреплению нашего строительства и обеспечит еще большую победу социализма".
Сталин: "Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных"23.
Представления этих строителей социализма не изменились и спустя многие годы. Молотов и в 1970-е гг. оценивал репрессии исключительно положительно. По его мнению, в том, что "социализм удержался и потом все-таки пошел вперед ... величайшая заслуга того периода, и в этом сыграла важную роль эта самая эпидемия репрессий"24.
При общем значении репрессий как основного рычага воздействия на общество репрессии способствовали разрешению целого ряда проблем, решить которые по-другому в таком обществе, как советское общество сталинского периода, и в такой короткий срок не представлялось возможным. Именно это обстоятельство делало репрессии привлекательным средством решения социальных й экономических проблем. Сторонников такого способа стабилизации обстановки в обществе достаточно и сегодня.
1. Репрессии против кулачества позволили в короткий срок создать, а вернее, как говорил Сталин, "насадить" колхозы. Эти репрессии не только ускорили вступление в колхозы, Но и разрешили проблему создания неделимых фондов колхозов - основу их составило конфискованное у кулаков имущество. Колхозы теперь полностью подчинялись государству и, несмотря на хаос, текучесть кадров, бесхозяйственность и тл., беспрекословно сдавали хлеб государству по символическим ценам, в 10-12 раз ниже рыночных. Хлеб вывозился из страны за границу даже в голодный 1932/33 год. Деньги, полученные от продажи хлеба,
16
ИССЛЕДОВАНИЯ
шли не только на покупку станков, но и новейших видов вооружения. В 1933 г. в одной Италии СССР закупил вооружение на сумму 1 млрд лир25.
2. Репрессии против "буржуазных" специалистов и "вредителей" позволили ускорить темпы индустриализации под страхом обвинения в саботаже или вредительстве. Это была беспорядочная, вакханальная индустриализация, сопровождавшаяся огромным количеством аварий, несчастных случаев, гибелью людей, что объяснялось происками врагов социалистического строительства.
3. Репрессии обеспечили возможность быстрой ротации кадров. Место репрессированных "буржуазных", специалистов занимали молодые выдвиженцы, так называемый "молодняк", не рассуждающие и не сомневающиеся исполнители.
4. Репрессии явились основным источником дешевой рабочей силы для многочисленных строек, которая могла легко перебрасываться из одного труднодоступного района в другой. Не случайно, тогда же, в 1928 г. в партийных .инстанциях обсуждался вопрос об использовании труда репрессированных. Весной 1929 г. была образована комиссия ЦК ВКП(б) под председательством Н. Янсона. 27 июня 1929 г. Политбюро ЦК утвердило ее предложения. Вслед-за этим СНК СССР 11 июля 1929 г. принимает известное постановление об исправительно-трудовых лагерях, на основании которого были внесены изменения в уголовное законодательство и принято Положение об ИТЛ в апреле 1930 г.26
5. Репрессии канализировали настроения недовольства масс, направляя его против "кулаков", "вредителей", "врагов народа", т.е. против всех тех, кто мешал великому делу строительства социализма.
6. Репрессии ликвидировали все остатки оппозиции и способствовали укреплению единоличной власти Сталина. Как говорил Молотов, "после воины нет никаких оппозиционных групп, это такое облегчение, которое многому помогло дать правильное, хорошее направление, а если бы большинство этих людей осталось бы живо, не знаю, устояли бы мы крепко на ногах"27.
И-В. Павлова
17
7. Репрессии сцементировали общество посредством страха, который вошел в подсознание каждого советского человека настолько, что стал частью его генетической природы. Этому способствовал и волнообразный характер репрессий - наступление - отступление - и вновь наступление, что не позволяло обществу "расслабиться", а, наоборот, держало его в постоянном ожидании и страхе.
Логическим завершением операции по построению социализма в СССР стал Большой террор, или так называемая "Великая чистка" партии, армии, интеллигенции и народа. Начало Большого террора совпало по времени с принятием в декабре 1936 г. сталинской Конституции, в которой было заявлено о построении в СССР социалистического общества и полной ликвидации эксплуататорских классов.
Подготовка Большого террора началась с убийства Кирова 1 декабря 1934 г. Принятие в этот же день постановления президиума ЦИК СССР "О порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов", предписывавшего проведение следствия в 10-дневный срок, рассмотрение дела в суде без всякого обвинения и защиты и приведение в немедленное исполнение приговоров о расстреле, стало началом физического уничтожения оппозиции. Отправленное на места 18 января 1935 г. закрытое письмо ЦК ВКП(б) призывало коммунистов к "настоящей большевистской революционной бдительности", а также к выявлению двурушников и подчеркивало, что "в отношении двурушника нельзя ограничиваться исключением из партии, — его надо еще арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь государства пролетарской диктату-
ры"28. 29 июля 1936 г. местные партийные комитеты получили еще одно закрытое письмо под названием "О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного, блока"29, которое стало идеологическим обоснованием подготовки процессов 1936-1938 гг. - в августе 1936 г. прошел процесс по делу так называемого "Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра", в январе 1937 г. - по делу так называемого "Параллельного антисоветского троцкистского центра", а в марте 1938 г. по делу так называемого "Антисоветского
18
ИССЛЕДОВАНИЯ
правотроцкистского блока". Но подготовка нового витка репрессий осуществлялась втайне от народа. В памяти современников 1935 и 1936 гг. остались как годы некоторого ослабления режима. Наблюдались даже своеобразные проявления гласности, выразившиеся в разрешенной "сверху" критике начальников всех уровней, некоторой консолидации интеллигенции. Всем запомнилось принятие "самой демократической" конституции.
Вместе с этим вырабатывался генеральный план "очистки" населения страны от остатков эксплуататорских классов, материал для которой готовился в ходе предыдущих партийных чисток и каждодневной деятельности ОГПУ-НКВД. А.Г. Авторханову удалось установить, в чем заключалась суть этого плана:
1. Все взрослое население было подвергнуто негласной политической проверке через органы НКВД и его агентурную сеть по группам: а) интеллигенция, б) рабочие, в) крестьяне.
2. По каждой из этих социальных групп было установлено в процентах число, подпадающее под ликвидацию.
3. Была выработана подробная "таблица" признаков, по которой люди подлежат ликвидации.
4. Был выработан календарный план, предусматривавший точные сроки ликвидации этих групп по районам, областям, краям и национальным республикам. План делил людей, подлежащих ликвидации, по категориям: а) остатки бывших и уничтоженных враждебных классов (бывшие дворяне, помещики, буржуазия, царские чиновники, офицеры и их дети); б) бывшие члены враждебных партий, участники бывших антисоветских групп и организаций Белого движения и их дети; в) служители религиозного культа; г) бывшие кулаки и подкулачники; д) бывшие участники всех антисоветских восстаний, начиная с 1918 г., хотя они и были ранее амнистированы Советской властью; е) бывшие участники всех антипартийных оппозиционных течений внутри партии, безотносительно к их позиции и принадлежности к ВКП(б) в настоящем; ж) бывшие члены всех национально-демократических партий в национальных республиках СССР30.
И.В. Павлова
19
Этот чудовищный план был запущен в действие постановлением Политбюро "Об антисоветских элементах", принятым 2 июля 1937 г. В настоящее время это подтверждено документально31. На основании этого постановления был разработан приказ наркома внутренних дел "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов", утвержденный Политбюро 31 июля. Приказ предписывал начать операцию, в зависимости от региона, с 5 по 15 августа и закончить в четырехмесячный срок. Все арестованные разбивались на две категории: подлежащие немедленному расстрелу или заключению на срок от 8 до 10 лет. Всем областям, краям, республикам доводились лимиты по каждой Из двух категорий. Первоначально предписывалось арестовать 259 450 человек, из них - 72 950 расстрелять. Приказ давал право местным руководителям запрашивать у Центра дополнительные лимиты на репрессии32. Специальным постановлением Политбюро от 5 июля 1937 г. определялась судьба семей "осужденных изменников родины членов право-троцкистской шпионско-диверсионной организации".
Процессы в центре дополняли процессы и групповые дела на местах. Посредством физического истязания подследственных фабриковались фальсифицированные обвинения, протоколы допросов готовились следователями заранее по однотипным стандартам. Арестованные искусственно увязывались между собой, так как оформлялись главным образом групповые дела по 30-40 человек и более, которые в ускоренном порядке рассматривались особыми "тройками". Как правило, "тройки" составлялись из первого секретаря обкома, крайкома ВКП(б) или ЦК компартии национальной республики, начальника соответствующего управления НКВД и прокурора области, края, республики.
Одновременно с ликвидацией антисоветских элементов был проведен ряд операций с целью обезопасить себя от "пятой колонны" на случай войны. Постановлением Политбюро от 20 июля 1937 г. предписывалось арестовать всех немцев, работавших на оборонных заводах, и часть их выслать за границу. 9 августа Политбюро утвердило приказ НКВД "О ликвидации польских
20
ИССЛЕАОВАНИЯ
диверсионно-шпионских групп и организаций ПОВ (Польской оранизации войсковой)". 19 сентября - приказ НКВД "О мероприятиях в связи с террористической, диверсионной и шпионской деятельностью японской агентуры из так называемых хар-бинцев" (бывших работников Китайско-Восточной железной дороги, вернувшихся в СССР после продажи КВЖД в 1935 г.). Была проведена также массовая высылка "неблагонадежных элементов" из приграничных районов. Самой крупной акцией такого рода была депортация с Дальнего Востока в Казахстан и Узбекистан всего корейского населения, проведенная на основе постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 21 августа 1937 г.33
Операция по ликвидации антисоветских элементов не была завершена в намечавшиеся четыре месяца. 31 января 1938 г. Политбюро утвердило предложение НКВД о дополнительных репрессиях. К 15 марта (по Дальнему Востоку к 1 апреля) предписывалось репрессировать еще 57 200 человек, из них 48 тыс. расстрелять. В этот же день Политбюро продлило до 15 апреля операцию по разгрому так называемых "контрреволюционных национальных контингентов" - "из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын". Более того, Политбюро поручило НКВД "провести до апреля аналогичную операцию и погромить кадры болгар и македонцев, как иностранных подданных, так и граждан СССР". С 1 февраля по 29 августа 1938 г. Политбюро утвердило дополнительные к январским лимиты на репрессии еще 89 750 человек34.
Усилению репрессий способствовали две шифрованные телеграммы: первая от 3 августа 1937 г. за подписью секретаря ЦК ВКП(б) Сталина обязывала секретарей обкомов, крайкомов ВКП(б) и ЦК компартий национальных республик организовать "в каждой области по районам 2-3 открытых показательных процесса над врагами народа - вредителями сельского хозяйства, пробравшимися в районные партийные, советские и земельные органы" и осветить суд над ними в местной печати с целью мобилизации колхозников "на борьбу с вредительством и его носителями". Вторая шифртелеграмма за подписью председателя СНК СССР Молотова и секретаря ЦК ВКП(б) Сталина была
И.В. Павлова
21
отправлена местному руководству 2 октября 1937 г. В ней предписывалось провести "по каждой республике, краю и области от 3 до 6 открытых показательных процессов с привлечением крестьянских масс и широким освещением процесса в печати", приговорив осужденных к высшей мере наказания в связи "с вредительством и бактериологическими диверсиями" в животноводстве, приведшими к массовому падежу скота35.
Вакханалия репрессий пошла на убыль только к концу ноября, когда "сверху" была дана команда "отступить" - 17 ноября 1938 г. Политбюро утвердило постановление "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", которое известно как постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б). С поста наркома внутренних дел был снят Ежов, и 25 ноября назначен Берия. Одновременно в сталинских традициях были демонстративно наказаны наиболее зарвавшиеся работники НКВД и выпущены на свободу примерно 327 400 человек36.
XVIII съезд ВКП(б) стал триумфом Сталина, демонстрацией торжества его политической линии. "В области общественно-политического развития страны, - заявил он в своем докладе 10 марта 1939 г., - наиболее важным завоеванием за отчетный период нужно признать окончательную ликвидацию остатков эксплуататорских классов, сплочение рабочих, крестьян и интеллигенции в один общий трудовой фронт, укрепление морально-политического единства советского общества, укрепление дружбы народов нашей страны...
В итоге всего этого мы имеем полную устойчивость внутреннего положения и такую прочность власти в стране, которой могло бы позавидовать любое правительство в мире" (выделено мною - ИЛ.)37.
Сталин и его клика могли быть удовлетворены - победа социализма в одной, отдельно взятой стране была достигнута в рекордно короткий срок - практически за десять лет. В действительности под этим лозунгом была осуществлена гигантская мобилизация всех ресурсов, произошло укрепление всевластия режима и милитаризация страны. Теперь можно было взяться за решение следующей задачи - достижения победы социализ
22
ИССЛЕАОВАНИЯ
ма во всем мире. Возросшие шансы для осуществления мировой революции, которая коммунистами неизбежно связывалась с войной, Сталин почувствовал еще после Мюнхенского сговора. К концу 1938 г. советская внешняя политика была ориентирована на войну в Европе, от которой он ждал вполне определенных политических дивидендов. Характерно, что тогда же, 10 марта 1939 г., подводя итоги строительства социализма в СССР, Сталин высказал политические намерения относительно своей роли в будущей войне. Высказал в характерной для него манере, упрекая Англию и Францию в политике невмешательства - якобы о других, а на самом деле о себе: "...политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны - следовательно, превращение ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание - не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, "в интересах мира", и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево, и мило"38. Однако, это уже новая тема. Напомню только, что практически о том же Сталин говорил 17 января 1925 г. до формулировки своей концепции о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране: "Но если война начнется, то нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить"39.
Репрессии не закончились с объявлением о построении социализма, они продолжались все последующие годы и рассматривались властью как основной способ принуждения масс к ТРУДУ и основное средство укрепления дисциплины, а также как главный способ консолидации общества в период войны и в
И.В. Павлова
23
послевоенный период. Только после смерти Сталина раскрученный маховик репрессий был остановлен.
Вместе с тем, 1930-е годы закрепились в сознании большинства народа как годы энтузиазма, устремленности в будущее. Как писал драматург В. Вишневский, это было "ДЕСЯТИЛЕТИЕ бешеного напора, труда, драк, мук и побед..."40. Многие до сих пор не могут совместить в своем сознании темные и светлые стороны сталинского периода и проповедуют подход "с одной стороны...", "с другой стороны..."
Причиной этого является начавшаяся тогда же, с конца 1920-х гг. крутая ломка сознания народа, которая происходила под постоянный идеологический аккомпанемент лжи о строительстве нового, самого справедливого общества на земле - надо только немного потерпеть. Унифицированное образование, унифицированное знание о ситуации в стране и в мире, которое предлагали все средства массовой информации, полная закрытость советского общества делали сталинскую ложь результативной. Только немногие оставшиеся в живых представители старой интеллектуальной элиты воспринимали навязываемую "сверху" информацию так, как воспринимал ее, к примеру, писатель ММ. Пришвин, который записал в своем дневнике 1 ноября 1937 г.: "...больше всего ненавижу газету "Правда" как олицетворение самой наглой лжи, какая когда-либо была на земле"41.
Однако одной идеологической обработки населения было бы недостаточно. Преобразование общества по-сталински стало возможным потому, что Сталину удалось привлечь на свою сторону широкие массы народа. Здесь огромную роль сыграли шумные популистские меры, которые достаточно виртуозно использовались властью. Среди таких мер - лозунги самокритики и критики начальников всех уровней, периодически пускавшиеся в ход, разоблачение "вредителей" и их наказание, прославление ударничества и стахановского движения, целенаправленное создание символов, героев и мифов сталинской эпохи. Важную роль играла также сама тактика проведения репрессий -за наступлением обязательно следовало отступление, которое сопровождалось наказанием наиболее рьяных исполнителей
24
ИССЛЕДОВАНИЯ
сталинских директив. Таким своеобразным способом удовлетворялось исконно живущее в народе чувство справедливости.
Основной опорой власти стали молодые рабочие, вчерашние крестьяне, которым удалось бежать из деревни. Численность рабочего класса в 1930-е гг., как известно, увеличилась с 9 до 23 млн человек. Часть рабочих получила возможность быстрого продвижения по службе. На XVIII съезде партии Сталин объявил, что с января 1934 г. по март 1939 г. на руководящие посты по государственной и партийной линии было выдвинуто более 500 тыс. новых работников42. Надо добавить, что работников, готовых на все ради претворения в жизнь генеральной линии партии. Этих новых работников отличала прежде всего бескомпромиссность и полное отсутствие самостоятельного мышления. Все они хорошо усвоили ленинский принцип: "Нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов"43.
Сталину же не просто удалось увлечь трудящиеся массы идеей "большого скачка", но и сделать их активными соучастниками репрессий. Все действия, которые осуществлялись "сверху", по инициативе государственной власти - "коллективизация, борьба с кулачеством, борьба с вредителями, антирелигиозная пропаганда и тл.", Сталин объявил на XVI съезде ВКП(б) как "неотъемлемое право рабочих и крестьян СССР, закрепленное нашей Конституцией"44. Подобно тому, как Ленин в 1917 г. увлек за собой массы, бросив лозунг "грабь награбленное!", Сталин в 1930-е гг. дал карт-бланш на инициативу "снизу" по разоблачению и ликвидации "врагов народа", связав эти действия в народном сознании со строительством социализма. Развязывание такой инициативы неизбежно влекло за собой расширение и без того широкого круга кандидатов на репрессии, в который мог попасть практически любой человек, что неизбежно задавалось расплывчатостью самого термина "враг народа". Сталинские лозунги "лес рубят - щепки летят", "если критика содержит хотя бы 5-10 процентов правды, то и такую критику надо приветствовать..." и др. позволяли на всех уров-
Павлова
25
нях сводить личные счеты со своими противниками и просто неугодными людьми.
Одна из сложнейших проблем российской истории -это проблема "темного иррационального начала" (термин Н.А. Бердяева) в российской политической жизни, которое сделало возможным натравливание одной части народа на другую. Общей констатации существования феномена раскола в российском обществе между народом и культурным слоем, к которому принадлежали в основном господствующие классы, явно недостаточно. Для решения этой проблемы требуются дополнительные усилия ученых разных специальностей и прежде всего этнопсихологов. Трудность состоит в том, чтобы не только выявить основные элементы традиционной политической культуры народа, но и раскрыть механизм ее воздействия на политические процессы. А это не только традиционный русский патернализм и складывавшиеся веками традиции подчинения власти, о чем наиболее часто говорится в последнее время в литературе. Здесь задействованы более глубинные основания российской жизни, жизни во многом патриархальной с преобладающим в ней уравнительным началом. Таким глубинным основанием было неукорененное и к 1917 году сознание частной собственности и неразрывно связанное с ним правосознание. Отсутствие правосознания неизбежно влекло за собой отсутствие уважения к чужому и сознания его неприкосновенности. В традициях России было всеобщее нарушение закона - не только "сверху", но и "снизу", а следовательно, сознание всеобщей виновности. Эти составляющие российского менталитета сыграли свою негативную роль в последующей истории России. Граф СЮ. Витте в свое время пророчески предсказал: "Горе той стране, которая не воспитала в населении чувства законности и собственности, а, напротив, насаждала разного рода коллективное владение"45.
В большинстве своем неграмотное население России с характерным для него стереотипным мышлением и упрощенным восприятием мира представляло благодатный объект для манипуляции со стороны власти. Именно на эти особенности традиционной российской политической культуры сделал ставку Ленин, подталкивая и разжигая в 1917 году настроения анархист-
26 ИССЛЕДОВАНИЯ
вующих масс. На протяжении всего периода от Февраля к Октябрю шел процесс не укрепления, а разрушения слабых структур нарождавшегося гражданского общества и создание новых асоциальных структур, активность которых направлялась на деструкцию общественного порядка и грабежи - солдаты выступали против офицеров и генералов, рабочие - против владельцев фабрик и заводов, крестьяне - против помещиков, бедные - против богатых.
Развязыванию "темного иррационального начала" в российской политической жизни в огромной степени способствовал фактор гражданской войны и еще раньше первой мировой, когда началось чудовищное снижение цены человеческой жизни. Из гражданской войны вышло нищее и озверелое общество, распаляемое классовой ненавистью. В то же время это общество было обуреваемо жаждой социальной справедливости и равенства. Власть использовала эти противоположные чувства, жившие в народе, совместив идею построения социализма и репрессии против его предполагаемых врагов, сделав первое целью, а второе - способом достижения этой цели. Уже с конца 1925 г. началась целенаправленная политика по разжиганию социальной борьбы в деревне, политика натравливания деревенских низов на зажиточных крестьян. Одновременно с этим в городах разжигалась ненависть к нэпманам и к людям с "нечистым" социальным происхождением. В этом случае ненависть к капитализму коммунистической власти и враждебность широких трудящихся масс к частной собственности, к богатым совпали. Поэтому для многих слоев населения, в особенности "униженных и оскорбленных" в прошлом, коммунистическая власть действительно стала своей, народной властью.
Коллективизация и ликвидация кулачества как класса не могли быть проведены только назначенцами всех уровней и рабочими-двадцатипятитысячниками. Необходима была инициатива самих крестьянских масс. Основной опорой правящей партийной верхушки в проведении этих акций стала прежде всего крестьянская беднота. Фактов активного, а главное, инициативного участия беднейших слоев деревни в проведении политики ликвидации кулачества как класса предостаточно. Эта инициа
И.В. Павлова
27
тива удивляла даже представителей власти. "Характерно, -говорил Калинин в марте 1930 г., - что когда ездишь по местам и смотришь на это могучее антикулацкое движение, то невольно констатируешь, что органам власти в 95 случаях из ста приходится в области раскулачивания играть сдерживающую роль"46.
С одной стороны, реальностью 1930-х гг. было каждодневное нагнетание "сверху" обстановки ненависти, поощрявшей "умение распознавать врага партии, как бы хорошо он не был замаскирован". Газеты пестрели призывами "Расстрелять взбесившихся собак!", "Ни одного врага народа не оставим на Советской земле!", "Смерть предателям и изменникам Родины!", "Учиться распознавать врагов так, как распознают их наши чекисты!". С другой стороны - тот широчайший ответный отклик, который находили эти призывы в массе народа. Строки из письма первого секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И.Эйхе Сталину отражали общую ситуацию того времени: "Судебные приговоры над врагами народа - вредителями сельского хозяйства встречены единодушным одобрением широчайших масс рабочих, колхозников и служащих. На многочисленных собраниях и митингах трудящиеся единодушно требуют выкорчевать до конца троцкистско-бухаринских бандитов, шпионов, вредителей и диверсантов"47. А Ежов с удовлетворением говорил на февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК о том, что НКВД "обладает исключительно большой сетью агентов и осведомителей"48.
Особого разговора заслуживает развязанная "сверху" инициатива работников карательных органов. Известно, что в годы Большого террора численность репрессированных в несколько раз превышала спущенные из Центра так называемые лимиты на репрессии. Изощренные пытки на допросах, массовые расстрелы, издевательства в лагерях были делом рук не оккупантов, творивших насилие на чужой для них земле, а своих же соотечественников.
Власть настолько умело манипулировала этими настроениями и действиями, что и оформляла свои решения как требования народа. Только один характерный факт: в день суда над военными в республики, края и области СССР была отправлена
28
ИССЛЕАОВАНИЯ
телеграмма: "Национальным ЦК, крайкомам, обкомам. В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно, и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т.е. двенадцатого июня. 11.06.1937 г. Секретарь ЦК Сталин"49. В 23 часа 35 минут 11 июня председатель суда ВЗ.Ульрих огласил приговор о расстреле всех восьми осужденных. Приговор был приведен в исполнение 12 июня 1937 г.
Ни в российской, ни в западной историографии пока еще не выработано понятия, которое бы адекватно выразило эту сталинскую практику насильственной переделки общества, понятия, которое бы вместило в себя не только представления людей того времени о социализме - как руководителей партии, так и поддерживавших их широких масс трудящихся, но и кровь миллионов уничтоженных и погибших в ходе этого строительства. В качестве такого понятия, по моему мнению, могло бы использоваться понятие "идейная уголовщина", которое употреблял для характеристики коммунизма А.С. Казанцев (1908-1963), эмигрант, автор книги "Третья сила", написанной в 1952 г. (М., "Посев", 1994)50. Это понятие "схватывает", во-первых, не только способ преобразования общества по-сталински и его последствия - прямые и долговременные, но и направленность такого преобразования - строительство социализма, что заложено в слове "идейная".
Прямым результатом сталинского строительства социализма стала гибель миллионов людей. В литературе вопрос о числе жертв коммунистического режима нельзя считать закрытым в связи с обнародованием данных КГБ. Бывший председатель КГБ СССР В. Крючков в феврале 1990 г. назвал общую численность репрессированных за период с 1930 по 1953 гг. - 3778254, из которых 786000 человек были расстреляны. Эти данные перекликаются с теми, что официально публиковались в 1954 г.: с 1921 по 1953 гг. было репрессировано 3800000 человек, из них
И.В. Павлова
29
634000 - расстреляны. В 1991 г. генерал-майором Министерства безопасности России А. Краюшкиным была названа еще одна официальная цифра: за 1917 - 1990 гг. было репрессировано 3853900 человек, расстреляно из них - 827955.
Наибольшее число репрессированных, согласно этим данным, приходится на 1937-1938 гг., когда было репрессировано 1344923 человека, из них - 681692 расстреляны51. Данные КГБ-МВД включают в себя только осужденных по политическим мотивам, т.е. по 58-й статье Уголовного Кодекса. В печати уже неоднократно высказывались сомнения в достоверности этих данных. Даже среди самих историков, работавших с одними и теми же материалами, имеются разногласия - так, В.Н. Земсков считает верной цифру в 3,8 млн репрессированных, а у ВЛ. Попова получилась суммарная цифра в 4,1 млн, т.е. на 300 тыс больше, хотя справки, которыми пользовались эти историки в качестве источника, составлены с интервалом всего в два месяца52. Действительно, доказывать бесспорную подлинность статистических данных ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД, как это делает ВЛ. Земсков, а вслед за ним и многие другие историки, значит не понимать механизма действия сталинской власти. Иначе откуда такая уверенность в том, что именно эти данные не подверглись фальсификации в то время, как о "лукавой цифре" советской статистики в последнее время написано уже предостаточно. Почему в системе, где ложь была возведена в принцип государственной политики, исключением стала одна из самых охраняемых тайн режима, ведь в действительности всего этого - репрессий, лагерей - как бы вообще и не было, а был только один сплошной энтузиазм социалистического строительства?!
Приведенные данные не включают в себя жертв коллективизации - раскулаченных и погибших от голода в начале 1930-х гг. Численность раскулаченных в литературе определяется в диапазоне от 4 до 10 млн человек, а среди этого числа -миллионы погибших в результате раскулачивания. Р.Конквест определяет общее число погибших в результате коллективизации в 14,5 млн. человек, из них умерло от голода примерно 7 млн53. Скорее всего верна именно эта цифра, и российские Историки - авторы коллективного письма о голоде 1930-х гг. в
30
ИССЛЕДОВАНИЯ
журнале "Отечественная история" (ИJ5. Зеленин, Н.А. Ивниц-кий, BJ3. Кондрашин, ЕЛ. Осколков) называют сегодня такую же цифру - не менее 7 млн, а не 2-3 млн, на чем настаивал историк ВЛ. Данилов в начале перестройки, критикуя Р.Конквеста и других западных авторов54.
Таким образом, общее число жертв десятилетия строительства сталинского социализма намного превышает 7,9 млн человек - эта цифра была названа в 1989 г. директором Центрального государственного архива народного хозяйства СССР ВВ. Цаплиным55. Определить точную численность погибших в 1928-1938 гг. вряд ли возможно, но очевидно, что она, по самым осторожным подсчетам, составляет более 10 млн человек56. Это утверждение не кажется преувеличением еще и потому, что в литературе практически не рассматривается вопрос о численности репрессированных по специальным указам, в результате действия которых в лагерях оказывались самые разные группы населения - рабочие, крестьяне, служащие. Чего стоил один только указ от 7 августа 1932 г. "Об охране государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности", который предусматривал в качестве меры наказания расстрел с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах - лишение свободы на срок не менее 10 лет !
На эту сторону обратил внимание историк В Л. Попов. По его данным, за 1923-1953 гг. общая численность осужденных судебными органами только по РСФСР составила 39,1 млн человек. Причем, в это число не вошли осужденные судебными коллегиями по уголовным делам Верховных, краевых и областных судов (по ним велся отдельный учет) и постоянными сессиями, действовавшими при лагерях, а также осужденные (не военнослужащие) военными трибуналами Красной Армии и Флота, железнодорожного и водного транспорта, войск НКВД. Общее число осужденных за этот период превышает 40 млн человек. По мнению ВЛ. Попова, и эта цифра "весьма приблизительна и сильно занижена"57. Получается, что только по Российской Федерации за период сталинского правления был осужден каждый третий дееспособный член общества. Процент
И.В. Павлова
31
престуттаков-рецидивистов, как отмечает ВЛ. Попов, был сравнительно невысоким, т.е. подавляющее большинство из этих 40 млн было осуждено впервые. Эти люди попадали в лагеря как преступившие многочисленные указы, направленные на поддержание порядка в стране. Это не только указ от 7 августа 1932 г., но и многие другие указы предвоенного и послевоенного времени. Достаточно привести в качестве примера известный указ от 26 июня 1940 г., который устанавливал 8-часовой рабочий день при семидневной рабочей неделе и запрещал самовольный уход с предприятий. Нарушение установленного порядка каралось тюремным заключением на срок от 2 до 4 месяцев, прогул без уважительной причины - осуждением к исправительно-трудовым работам по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием до 25 % зарплаты.
Так называемая сталинская "перековка" в лагерях оказывала необратимое влияние на психологию человека. Вспомним при этом ВТ. Шаламова, который считал "лагерь отрицательным опытом для человека — с первого до последнего часа. Человек не должен знать, не должен даже слышать о нем. Ни один человек не становится ни лучше, ни сильнее после лагеря. Лагерь - отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех - для начальников и заключенных, конвоиров и^ зрителей, прохожих и читателей беллетристики"58.
Таким образом, результат сталинских преобразований - это не только миллионы уничтоженных, погибших от голода и умерших в лагерях и в местах спецпоселений. Это каждый третий дееспособный член советского общества, прошедший сталинские лагеря. А та часть общества, которая не сидела, а сажала, пытала, расстреливала, надзирала в лагерях и спецкомендатурах! Не надо забывать и о том, что эти люди могли воспитать и воспитывали себе подобных. Насильственная криминализация советского общества — один из самых страшных результатов строительства сталинского социализма.
Долговременные последствия сталинских репрессий только начинают осознаваться в научной литературе59. Они продолжают сказываться и сегодня в нравственной деградации общества, которая проявилась особенно явно после того, как стальные
32
ИССЛЕАОВАНИЯ
скрепы, сдерживавшие общество, исчезли, и оно в полной мере смогло проявить свою не свободу, а волю в чисто российском понимании этого слова. Но эти последствия не обошли никого -его ощутила и та часть советского общества, которой удалось избежать репрессий и не участвовать прямо в их проведении. Однако она неизбежно должна была подчиняться насаждавшимся "сверху" новым нормам поведения, если хотела выжить.
В результате миру явилось новое люмпенизированное общество, не знавшее в массе своей, что такое нормальное, цивилизованное отношение к труду, общество, в котором люди десятилетиями жили в обстановке лжи и привыкли по-люмпенски относиться как к государству, так и друг к другу, общество, не представлявшее себе, что такое право и правосознание, общество, в котором отсутствовали структуры гражданского общества. Замечательную характеристику такого общества (по типу "желе") дал философ MJC Мамардашвили в одной из своих лекций по социальной философии еще в 1981 г.: "Существует как бы такой закон истории: живущие в этом "желе" люди считают себя носителями особой миссии, особой одухотворенности (душа якобы есть только у них). А в действительности они, как правило, аморальны,-потому что "желе" поддается любому произвольному действию. Оно пройдет по нему, не наталкиваясь ни на какие структуры, в том числе личностные. Если угодно, здесь не существует честного слова. В другой, формализованной системе возможна ситуация, когда действие будет основано на честном слове, ибо личностная структура в данном случае не тождественна социальному статусу, социальной роли. Есть одновременно и то, и другое. В этом случае если и захотят заставить человека сделать подлость, то воздействие извне натолкнется на "кристаллическую" решетку самой личности - личностную структуру. Когда есть такие решетки, невозможны массовая истерия, массовое доносительство и прочее. В случае же "желе" их нет, и оно заполняется моралистикой... Жизнь усложнена именно потому, что она в действительности максимально проста, подобно мягкому желе"60.
Создание структур гражданского общества является необходимым этапом на пути демократизации российского общества.
И.В. Павлова
33
Демократия предполагает усложнение форм социальной жизни и прежде всего накладывает на каждого члена общества тяжелое бремя свободы и ответственности. События последних лет с беспощадной ясностью выявили непреодолимые препятствия на пути демократизации России. Оказалось, что дело не только в грехах и пороках российской государственности и отсутствии у нее демократических традиций, но и в самом обществе, которое все более явно демонстрирует свое желание вернуться назад. Там не будет свободы, но не будет и этого гнетущего чувства постоянной ответственности - будет существование под крылом вездесущего, но по-своему заботливого государства. Вопрос в том, достойно ли человека конца XX века такое существование? И для чего тогда вообще человеческая жизнь?
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Попов TJL С точки зрения экономиста (О романе А. Бека "Новое назначение")// Наука и жизнь. 1987. № 4. С. 62-63.
2 Хлевнюк OJJ. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М.: Республика, 1992; Рассказов ЛЛ. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве. Уфа, 1994; Роговин ВЛ. 1937. М., 1996; и др.
3 Stalinist Terror. New Perspectives. Edby XA. Getty and RT. Manning. Cambridge. University Press. 1993.
4 Поляков ЮА Гражданская война в России. (Поиски нового видения)// -
История СССР. 1990. № 2. С. 108.
5 Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 84
6 Ленин ВЛ Поли. собр. соч. Т. 44 С. 204
7 Такер Р. Сталин: Путь к власти. 1879-1929. История и личность. М.: Прогресс, 1991. С. 436.
' 8 Сталин ИЛВ. Соч. Т.13. С. 39.
9 Бухарин НЛ. Путь к социализму. Новосибирск: Наука, 1990. С. 297, 309, 299; Он же. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 390.
10 Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. M.: Терра, 1991; Каганович JLM. Памятные записки. М.: Вагриус, 1996.
11 Сталин ИВ. Соч. Т. 11. С. 252.
12 В литературе по-прежнему используются идеологизированные понятия советской историографии, которые неадекватно выражают сущность происходивших в коммунистический период процессов. Одним из таких понятий является понятие "кулак". В строгом экономическом смысле кулацких хозяйств, ориен
34
ИССЛЕДОВАНИЯ
тированных на товарное производство, в советской России были единицы. Кулаками власть называла преимущественно тех зажиточных крестьян, которые, используя культурные методы ведения хозяйства и сельскохозяйственные машины, добились относительного материального благополучия, в сравнении с другими слоями деревни.
13 Сталин ИВ. Соч. Т.П. С. 2.
14 Там же. Т. 12. С. 225.
15 Кириллов В. Законодательное обеспечение репрессивной политики советского государства в период 1920-50-х годов// Карта (Российский независимый исторический и правозащитный журнал). Рязань. 1995. № 7-8. С. 82.
16 Сталин ИЛ. Соч. Т. 11. С. 171.
17 Сталин и кризис пролетарской диктатуры. Платформа "союза марксистов-ленинцев" ("группа Рютина")// Реабилитация: Политические процессы 30— 50-х годов. М.: Изд-во политич. литер., 1991. С. 373.
18 Бухарин ЕИ. Путь к социализму. С. 299.
19 Реабилитация: Политические процессы ... С 8.
20 Вопросы истории. 1993. JNfe 8. С 11,14.
21 Реабилитация: Политические процессы ... С. 8.
22 Сталин ШВ. Соч. Т. 12. С 274, 302, 303, 305, 309, 333-334, 341.
23 Вопросы истории. 1993. № 8. С 25; № 9. С. 31; 1994. № 8. С. 15; 1995. № 3.
С. 11.
24 Сто сорок бесед с Молотовым ... С. 395.
25 Бушуева Т.С. Военные приготовления СССР в 1920-40 годах: новые архивные документы// 1939-1945. 1 сентября - 9 мая. Пятидесятилетие разгрома фашистской Германии в контексте начала Второй мировой войны. Материалы научного семинара (16 апреля 1995 г. - Новосибирск). Новосибирск, 1995. С. 49.
26 Курицын В. Советская политическая система 30-х годов// Коммунист. 1991. № 2. С. 116.
27 Сто сорок бесед с Молотовым ... С. 395.
28 Известия ЦК КПСС. 1989. № 8. С. 99.
29 Там же. С. 100-115.
30 Авторханов А. Технология власти. М.: Слово,1991. С. 304.
31 Хлевнюк О. Управление государственным террором Рец. на кн. "Stalinist Terror..."// Свободная мысль. 1994. № 7-8. С. 125-127.
32 Там же.
33 Там же.
34 Там же.
35 Архивы Кремля и Старой Площади. Документы по "Делу КПСС". Аннотированный справочник документов, представленных в Конституционный Суд Российской Федерации по "Делу КПСС". Новосибирск: Сибирский хронограф, 1995. С. 19, 20.
36 Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. С. 223, 227.
37 XVIII съезд ВКП(б). 10-21 марта 1939 г. Стенограф, отчет. М., 1939. С. 16.
38 Там же. С. 13.
39 Сталин ИЛ. Соч. Т. 7. С. 14.
И.В. Павлова
35
40 "Моя тема - война, революция, флот ..." (Фонд В.В.Витттевского)// Встречи с прошлым. Сборник материалов ЦГАЛИ Вып. 2.11,1985. С 232.
41 Пришвин М. Дневник 1937 года // Октябрь. 1995. М 9. С 165. 42ХТО1 съезд ВКП(б) ... С 30.
43 Ленин ВЛ. Поли. собр. соч. Т. 41. С 311.
44 Сталин ИВ. Соч. Т. 12. С 260.
45 Цит. по: Верт Н. История советского государства. 1900-1991. М.: Прогресс-Академия, 1992. С 16.
46 Цит. по: Горинов МЛ* Советская страна в конце 20-х - начале 30-х годов// Вопросы истории. 1990. № 11. С. 3&
47 ГАНО, ф. П-3, оп. 11, д, 29, л. la
48 Вопросы истории. 1994. № 10. С 17.
49 Известии ЦК КПСС 1989. JSfe 4 С 57.
50 Новый мир. 1995. № 11. С 235. Рец. Ю. Кублановского.
51 Земсков ВЛ. К вопросу о масштабах репрессий в СССР// Социс. 1995. № 9. С. 123.
52 Попов ВЛ. Государственный террор в советской России. 1923-1953 гг. (Источники и их интерпретация)// Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 27.
53 Конквест Р. Жатва скорби// Вопросы истории. 1990. № 4 С. 89.
54 Отечественная история. 1994 № 6. С. 262; Вопросы истории. 1988. № 3. С 120-121.
55 Цаплин ВЛ. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы// Вопросы истории 1989. № 4. С. 181.
56 Максудов Сергей. Потери населения СССР в годы коллективизации. Послесловие И.Г. Дядькина// Звенья: Исторический альманах. Вып. 1. M.: Прогресс, 1991. С. 111-112.
57 Попов В Л. Указ соч.// Отечественные архивы 1992. № 2. С 22.
58 Шаламов В. Левый берег. M.: Современник, 1989. С 547.
59 Дорошенко В. Сталинские репрессии и "новая историческая общность" -русский народ// ЭКО. 1995. № 12. С. 142-14а
60 Мамардашвили MJK. Из лекций по социальной философии// Социологический журнал. 1994. № 3. С 34-35.
36
ИССЛЕДОВАНИЯ
СЛ. Папков
ЛАГЕРНАЯ СИСТЕМА И ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1929-1941 гг.
Чтобы управлять страной, Сталин создал систему насилия, которая обеспечивала ему безраздельное господство и полное подчинение народа. Частью этой системы была обширная закрытая структура советского госаппарата, контролировавшая сеть лагерей, спецпоселений и колоний ОГПУ-НКВД, известная как "ГУЛАГ". Сеть была разбросана по всей территории огромной страны и поглощала несколько миллионов советских граждан, осужденных к принудительным работам по политическим или социальным мотивам.
Сами по себе лагеря и колонии принудительного труда не представляются уникальным явлением в новейшей истории. Во многих странах они существовали до Сталина и существуют до сих пор. Но нигде и никогда они не имели таких масштабов и не играли столь важной экономической и политической роли, как в сталинском государстве.
В царское время институт изоляции осужденных занимал относительно скромное место в структуре государства.
Сталинцы, развязав внутреннюю войну против народа, решили коренным образом реформировать этот институт, сделать его инструментом социального переустройства и экономического роста. Цель преобразования ставилась таким образом: ни один заключенный не должен даром есть хлеб; каждый сохраняющий способности к труду обязан приносить пользу государству, не требуя при этом оплаты за свой труд.
Главная реформа началась в 1929 г. 23 мая Политбюро ЦК ВКП(б) с участием некоторых "заинтересованных лиц" - наркома внутренних дел Ягоды, генерального прокурора Крыленко, наркома юстиции РСФСР Янсона и других - приняло постановление несомненно исторического значения: "Об использовании труда уголовно-заключенных"1. Постановление вводило в
стране совершенно новую практику изоляции по сравнению с предшествующим периодом и вместе с тем - новые способы советской колонизации неосвоенных территорий с их природными богатствами.
Смысл решения Политбюро состоял в том, что все лишенные свободы на срок от 3-х лет и выше (их в стране было около 300000 человек) немедленно передавались из местных (окружных и краевых) домов заключения (домзаков) в специальные концентрационные лагеря ОГПУ. Перед самим ОГПУ ставилась задача "расширить существующие и организовать новые" лагеря для использования труда заключенных2. Предполагалось также, что для постоянной колонизации далеких окраин выходящие на свободу заключенные будут наделяться землей и в принудительном порядке заселять территорию вокруг лагерей.
Что касается заключенных с малыми сроками, то они оставались в ведении отдельных республик, но переводились "на самоокупаемость". Это означало, что каждая тюрьма или лагерь должны были организовать собственное производство или включиться в выполнение местных хозяйственных планов. На основании решения Политбюро концлагеря получили и новое название "исправительно-трудовые лагеря"3. Таким образом, советская система заключения теперь приобрела законченные формы. Это был новый тип изоляции, в основе которого лежал рабский труд заключенных, а сама система становилась важной частью экономической структуры государства.
К середине 1930 г., когда основная реорганизация завершилась, тюремно-лагерный комплекс в Сибири, состоявший в ведении Сибкрайисполкома, выглядел следующим образом: 17 домзаков и 10 трудколоний в крупных городах края вмещали 25121 заключенного вместе с подследственными и пересыльными4. Сами заключенные в этот период уже сильно отличались от своих предшественников. Прежде всего, количество их стало в несколько раз больше, но главное - изменился состав. Значительную часть невольников теперь представляли простые крестьяне - задолжники по государственным повинностям. Эти заключенные нового типа численностью свыше 6 тысяч человек
38
ИССЛЕДОВАНИЯ
имели странный статус. Даже тюремная администрация не считала их заключенными в обычном смысле слова. Они именовались "принудработниками", т.е. осужденными к принудительному труду за "кулацкий саботаж". Многие из них были арестованы по постановлениям сельской администрации или служебным запискам без каких-либо приговоров и точных сроков. Их забирали вместе с собственными лошадьми и инструментом, а затем отправляли в колонии на заготовку леса и шпал для "социалистических строек".
К концу 1930 г. основная часть населения домзаков и местных колоний была пристроена к делу и "самоокупалась". Только в Западно-Сибирском крае организуются 3 крупных сельскохозяйственных колонии с площадью посева 6,5 тыс. га, 5 животноводческих хозяйств, построено 8 кирпичных заводов и 5 известковых, расширены и переоборудованы 6 прежних мастерских. Для несовершеннолетних арестантов создана школа ФЗУ5.
Но это была всего лишь часть лагерной структуры. Другую, вбиравшую в себя примерно такое же количество арестантов, представляли владения ОГПУ. Огромный лагерный архипелаг, созданный в Сибири, ведет свою историю от двух крупных комплексов ОГПУ - СибУЛОНа и ДальУЛОНа.
Они появились в конце 20-х гг. Источники оставили нам очень скудные сведения об их начальном периоде. Известно, что в 1930 г. численность заключенных СибУЛОНа составляла 24,3 тысячи человек. Лагерники были заняты на самых тяжелых строительных работах и лесоповале. Они обслуживали золотые прииски в зоне тайги, вели строительство железной дороги от Томска на север, в районе поселка Итатка, на участке в 42,5 км. В Туруханском крае, у Северного полярного круга, их руками возводилось Нифантьевское шоссе протяженностью 174 км и добывался лес для экспортных операций. В это же время СибУЛОН стал владельцем нескольких лагерей-совхозов. В них тысячи заключенных крестьян - жертв раскулачивания - выращивали продукцию для лагерных отделений6.
Другой важный район сосредоточения заключенных находился на Дальнем Востоке в ведении ДальУЛОНа ОГПУ. Тут насчитывалось 17,5 тысяч арестантов, также выполнявших наи
С.А. Панков
39
более трудоемкие физические работы в основном на заготовке и вывозе леса, строительстве железных дорог и рыбных промыслах. Поставками леса в ДальУЛОНе занималась почти треть заключенных. Другие добывали уголь в Приморье, на шахтах Артема и Сучана, возводили железнодорожную ветку Букача-ча - Пашенная в Забайкалье, намывали золото.
В общей сложности за СибУЛОНом и ДальУЛОНом в 1930 г. числилось 23 % всех лагерников ОГПУ, в то время как большая часть - 35 % (63 тыс. человек) содержалась в Соловецких лагерях7.
В 1931/32 гг., когда масштабы сталинских преобразований достигли максимальных размеров, число заключенных резко возросло. В этот период огромные потоки арестованных двигались по всей стране в направлении строящихся гигантских заводов, железных дорог, рудников и мест добычи сырья. В Сибирь и на Дальний Восток железнодорожные конвои с тысячами заключенных прибывали один за другим. Все пересыльные тюрьмы, дома заключения и арестные помещения милиции были переполнены сверх всякой меры. В некоторых из них число арестантов в 4-5 раз превышало допустимые нормы. Главные транзитные пункты - Новосибирск, Томск, Мариинск, Красноярск, Иркутск и Хабаровск - представляли собой скопище грязных, измученных голодом и инфекциями людей, обреченных на верную смерть. Везде, где размещали прибывающих, царила обстановка средневековых китайских тюрем. Местные власти находились в растерянности: они не знали что делать с внезапно нахлынувшей волной, создавшей невероятные проблемы с питанием, одеждой и размещением невольных мигрантов. Кормить их было нечем. Чиновники из Красноярска сообщали, что "заключенные едят всякие отбросы, шелуху, копыта и другую дрянь. На почве недоедания заболеваемость среди заключенных усилилась. Выведенные на производство падают от изнеможения ..."8. Вдобавок ко всему многие из прибывавших совершенно не имели одежды и об использовании их на работах не могло быть и речи. С наступлением зимы их невозможно было даже доставить от тюрьмы до станции, чтобы отправить по этапу.
40
ИССЛЕАОВАНИЯ
